И хлеб здесь черный, и литература уездная

В конце XIX века считалось, что Томск — литературная столица Сибири. Молодые авторы оживили местную публицистику, но позже выяснилось, что выдающихся писателей так и не появилось. Возник вопрос: обречена ли литература Томска?

ы взяли информацию из книги Александра Казаркина «Томск литературный» и поговорили с писателем Владимиром Костиным о том, как революция повлияла на книжную культуру города.

К концу XIX века литературная жизнь Сибири сосредоточилась в Томске. Даже появилось мнение, что Томск стал литературной столицей региона.

В 1894 году на смену популярному изданию «Восточное обозрение» пришла томская газета «Сибирская жизнь» — с обилием «местного патриотизма».

— В начале XX века возникла кружковая платформа из создававшихся литературных объединений со своими требованиями художественного начала, с желанием открывать «сибирскую литературу», — рассказывает Владимир Костин.

Активно развиваться литература в Томске начала за 10 лет до Октябрьской революции. Все чаще звучал вопрос о том, «каков вес Сибири в культурной жизни мира: обре­чена ли она [региональная литература — прим. ред.] остаться глухой провинцией или способна на боль­шее».

В 1913 году Григорий Потанин опубликовал в трех номерах «Сибирской жизни» большую обзорную статью «Культурная жизнь в Томске в 1912 году». Он подвел итоги предыдущих лет: «Сибирская печать оживилась с появлением новых беллетристов. Молодой писатель Шишков напечатал несколько бытовых картинок в сибирских газетах и один рассказ в столичном журнале, а лучшие и более крупные, еще не напечатанные, читал в собраниях кружка. Юный беллетрист Гребенщиков издал сборник своих рассказов в Петербурге под названием “В просторах Сибири”».

Александр Казаркин пишет, что литературные итоги лучше отразились в книге Сергея Сватикова «Россия и Сибирь (К истории сибирского областничества в XIX в.)». В ней автор выражает евразийское понимание искусства, великое значение которого в климате и почве.

В статье Потанина впервые прозвучала мысль — значительных, оригинальных художников слова в Сибири еще нет, но они необходимы для самоопределения края. Уже перед революцией сформировались первые видные томские писатели — Вячеслав Шишков, Александр Новоселов, Георгий Гребенщиков, Порфирий Казанский и Владимир Бахметьев.

При этом уровень сибирского самосознания был крайне низок: местные читатели не верили, что в регионе может появиться что-то стоящее. Например, популярный альманах «Сугроб» в реальности никогда не существовал. Это был не разошедшийся тираж томского издания «Первый литературный сборник сибиряков». Успех альманаха был в том, что он якобы был издан в столице. Поэтому «Второй литературный сборник сибиряков» напечатали уже в Петербурге. Третий общесибирский сборник «Северные зори» подготовили в Томске, а издали в Москве.

Литературные объединения привлекали литераторов из разных городов. Григорий Потанин даже создал группу «Молодая Сибирь», из которой вышли первые сибирские классики. Они обсуждали, какую роль может играть Сибирь в судьбе России и мира.

Томский писатель, литературовед, доктор филологических наук, автор книги «Томск литературный»

Томский писатель, журналист, кандидат филологических наук

Александр Казаркин

Владимир Костин

Томская областническая газета «Сибирская жизнь»
Источник: Научная библиотека Томского государственного университета

Газета литературного
объединения «Молодая Сибирь»
Источник: областная библиотека им. А.С. Пушкина

Григорий Потанин
Источник: Большая российская энциклопедия

Сергей Сватиков
Источник: Lib.Ru/Классика

Вячеслав Шишков

Владимир Бахметьев

Георгий Гребенщиков

Александр Новоселов

«Первый литературный сборник сибиряков»

«Северные зори»

Порфирий Казанский

Групповая фотография сотрудников газеты «Сибирская жизнь»
Источник: Научная Библиотека Томского государственного университета

Была критика и своеобразная публицистика, Томск преодолел статус провинции и на какое-то время, действительно, стал литературной столицей Зауралья.

Александр Казаркин

В 1920-е годы большевистский переворот не только остановил развитие литературы Томска, но и отбросил его культуру назад.

— Сказать, что в Томске была бурная культурная жизнь до Великой Отечественной войны, нельзя. Так было и из-за Октябрьской революции в том числе, — рассказывает Владимир Костин. — В 1920-е годы вся жизнь переместилась в Новосибирск — там основали сильный журнал «Сибирские огни», где и появились серьезные писатели.

По его словам, Томск был обречен на литературную паузу. Деньги вкладывались в развитие Новокузнецка, Новосибирска, Барнаула и Бийска, Алтая.

Первым делом большевики нанесли удар по областничеству — движению, участники которого выступали за демократические свободы и борьбу с самодержавием. Это было единственное проявления самосознания региона.

В 1920-е годы Томск перестал быть губернским центром, ему «угрожала участь заштатного городка». Он был в стороне от транссибирской магистрали, население не увеличивалось. «Город был опущен в своем статусе на порядок вниз — до районного центра. А в районном центре литература, как известно, уездная», — пишет Казаркин.

Илья Эренбург побывал в Томске в 1932 году и неоднозначно изобразил город в повести «День второй». По словам Костина, автор создает довольно сумрачный образ:

Казаркин пишет, что Томск вновь стал глухой провинцией — почти как во времена Батенькова. «Но всё же кое-что его выделяло на фоне остальных: в нём было четыре вуза», — считает он.

Тысячи студентов съезжались в город из разных концов страны и наполняли его новой молодой энергией. По мнению Костина, в финале повести «День второй» автор оставляет надежду на возрождение Томска: «Но это же не значит, что Томск всегда будет на обочине».

Вузы — это качество воспитания и образования молодых людей, лидеры-преподаватели, которые знают, что такое «хорошо» и «плохо», объясняет Костин. Их можно сравнить с хорошими библиотеками — «поплавками культуры». В Томске они уже были, что давало надежду на возвращение в бурную литературную жизнь.

Пока всё и все развивались, Томск оставался на обочине в своем мещанском вузовском качестве.

Владимир Костин

Роман «День второй»

Илья Эренбург
Источник: РИА Новости, Абрам Штеренберг

— Эренбург приводит хорошее сравнение с хлебом — белым и мягким в больших городах — и чёрным в Томске. Мы видим, что ушли большие стройки из Томска, и он был где-то на обочине.

— Необходимо заглянуть в предысторию и понять, что Томск развивался одновременно как криминальный и интеллигентный город: в нём были и ссыльные, и свой университет, — рассказывает Костин.

Ссыльные развивали культуру города, в том числе — литературу, пока томские писатели «сидели и чего-то ждали».

Казаркин пишет, что самым видным прозаиком предреволюционного десятилетия был Георгий Гребенщиков. Он родился в Томской губернии, а в 1909–1912 годах, во время учебы в университете, попал в «Молодую Сибирь», став секретарем журнала. Тогда же он и занялся литературным творчеством.

Главное произведение прозаика — роман «Чураевы» о жизни и быте людей, населявших Сибирь в конце XIX — начале XX века. Семь томов эпопеи вышли в эмиграции в промежутке с 1925 по 1952 года.

По мнению Казаркина, «Чураевы» — одна из вершин региональной эпопеи, которая была оценена по достоинству лишь на Западе. Гребенщиков описал русскую катастрофу.

Еще одним популярным автором периода революции был Вячеслав Шишков. Писал в направлении реализма и был дебютантом в группе «Молодая Сибирь».

В 1894-м году прозаик приехал работать в Томский округ путей сообщения и за 21 год написал больше 50 произведений. Когда уехал из Сибири, не захотел вычеркивать ее из своего творчества и изобразил регион в более поздних рассказах.

Шишков описал «кровавую бойню» Гражданской войны на юге Томской губернии в романе «Ватага», который издали в 1924 году. Произведение не приняли критики того времени, оно пропало из печати до 1980-х годов.

Известно, что Шишков хотел «поставить в центре романа психологию масс, лишенных идейного руководства», и «вскрыть душу руководителя ватаги».

Казаркин считает, что в произведении было необходимо беспристрастно изобразить русский бунт. В этом Шишкову могла помочь историческая проекция — возможность увидеть всё в подлинном масштабе. Но на тот момент так создать роман было невозможно.

Видным автором периода революции был и Александр Новоселов — один из первых преемников Потанина в литературной деятельности и участник томского литературного кружка «Молодая Сибирь». В Омске он был писателем и ученым-этнографом.

Писатель интересовался бытом старообрядцев. Он трижды посетил места расселения староверов на Алтае и написал об этом три статьи: «У старообрядцев Алтая», «Умирающая старина» и «Алтайские этюды».

Мир кержаков — первых русскоязычных жителей Сибири — напоминал автору о причинах переселения русских в Сибирь. В повести «Беловодье», изданной в 1917 году, Новоселов «соединил светлую утопическую легенду с мотивом сельской вражды».

Конфликт идеала и реальности символизирует смену лесистых гор Алтая полупустынной степью. Движение к безгрешной земле сопровождается чередой убийств друг друга. Вначале все крестьяне-старожилы одержимы одним идеалистическим порывом, но ситуация выбора развела их и сделала врагами.

Три ученика Потанина — Новоселов, Гребенщиков и Шишков — обратились к староверам, чтобы изобразить гражданскую войну. Но старообрядцы тоже были втянуты в кровавую смуту, которую переживали сами писатели в 1920-х годах.

Костин добавляет, что судьба авторов периода революции была похожа — многие уехали из Томска к родственникам, огородам и хорошей жизни.

Роман-река, с омутами, с берегами задебренными. Говорят: староверам, этому осколку былых веков нет места в нашем веке. А они так же разнолики, как и остальная Русь.

Людям надо было что-то есть, поэтому они уезжали из города, по возможности придумывали себе новые биографии и зарабатывали деньги. Конечно же, это замедляло культурное развитие города.

Александр Казаркин

Владимир Костин

Георгий Гребенщиков

Роман «Чураевы»

Роман «Ватага»
Источник: «Лабиринт»

Вячеслав Шишков
Источник: «Муниципальная библиотечная информационная система г. Томск»

Александр Новоселов

Повесть «Беловодье»

Томск в годы революции и Гражданской войны, как и другие города в Сибири, не был творчески активен. В мае 1919 года здесь выпустили небольшой альманах «Елань». Там опубликовали в основном любовную лирику Василия Красногорского, Артура Гессе, Георгия Маслова и других.

Советские литературоведы считали, что сборник стал вызовом колчаковщине — белогвардейскому режиму, который в регионе установил адмирал Александр Колчак во время Гражданской войны. Но Казаркин пишет, что они преувеличивали. Филолог утверждает, что издание напоминало эпатаж мещан в футуристическом духе:

«Слышите, обыватели!
Откройте ваши оплывшие глаза — среди вас душно, душно.
И мы, дрожа от ярости, распахиваем фортку…
Мы поём, куём, бьём — бом, бом, бом! — по медным лбам — бам! бам!»

Но больше всего в альманахе было эротики в духе Бальмонта:

После, в 1921–1923 годах, вышло лишь несколько литературных сборников: «Переклик» Александра Богуславского и «Беседка» Владимира Лирика.

Дальше издавать книги томских писателей прекратили. В 1920-е годы во всех городах Сибири появлялись альманахи, но долго не задерживались. В Томске их не было вовсе.

Костин утверждает, что литературная пауза была связана с хозяйственным переустройством города:

Голоса пролеткультовцев зазвучали в Томске чуть позже, чем это было в Новосибирске и Омске. Литература приобрела советский облик. А кружок, который был основан в 1923 году, вскоре преобразовали в Томское отделение Сибирской ассоциации пролетарских писателей (СибАПП).

Томских мемуаров о 1920-х годах мало, и они противоречивы — в ритм переходной эпохе.

К Сибирскому союзу писателей отделение было присоединено через четыре года, потому что имело репутацию областнической организации. И в конце 1920-х годов молодые поэты Томска уже заявили о себе — Евгений Березницкий, Евгений Мелихов, Давид Лившиц, а также прозаик Александр Богуславский и другие.

«Я вновь хочу твое ласкать
Мятущееся тело.
Внезапно взять и сжать, лобзать,
Терзать безумно, смело».

И так не бурная деятельность писателей была остановлена инквизицией — все были заняты отниманием роялей и пианин.

Владимир Костин

Литературная жизнь Томска после революции, как и в других городах страны, отличалась пестротой групп и направлений. Федор Тихменев, руководитель томского отделения Сибирского Союза писателей, отмечал: «СибАПП, Пролеткульт, левацкая группа, издававшая в Новосибирске журнал “Настоящее”, — каждая из этих групп по своему общественно-политическому облику не была однородной… А печататься было негде… Произведения, в которых были замечены “искры дарования”, я направлял в журнал “Сибирские огни”».

По словам Костина, сибиряки всегда считались «строгими реалистами» в литературе. Томск и здесь не отличался от региона.

Западные критики писали, что советская послевоенная литература стала провинциальной. В 1940–1950-е годы идеи центра распространяли в регионы с помощью столичной литературы. Критики говорили только об отдельных писателях и уроженцах Сибири. Вопрос о региональном литературном процессе не затрагивался вовсе.

Федор Тихменев
Источник: областная библиотека им. А.С. Пушкина

Анастасия Хмезюк

автор текста