Кто из репрессированных остался в литературе Томска
Образ Томска в литературе ХХ века неоднозначен: с одной стороны, студенческий интеллигентный город, с другой — место ссылки писателей. С какими трудностями сталкивались публицисты, за что некоторых из них расстреляли и как они связаны с Томском — в материале.
Меню
Меню
начале XX века Томск становится литературной столицей Сибири. В городе активно издают печатную продукцию: книги, газеты, альманахи и сборники. У томских писателей появляются свои локальные темы и местные герои.
Андрей Яковенко, краевед и лауреат Макушинской премии, подсчитал, что во всей Сибири в 1906–1910 годах выпустили около 50 художественных книг. В Барнауле и Тобольске за 1911 год напечатали 6 изданий, в Омске — 31, в Иркутске — 33.
Как и в Европейской части России, в Томске были популярны произведения писателей и поэтов Серебряного века. Молодежь зачитывалась рассказами Леонида Андреева и Михаила Арцыбашева, их пьесы становились «предметом страстных дискуссий». В это время выходили поэтические сборники, появилось много рецензий и литературных обзоров на новые течения, в том числе от Георгия Вяткина.
В послереволюционный период Томск изображали как город прошлого и настоящего, место студенчества и «кузница кадров». Но сюжеты и персонажи сталинской эпохи, судьбы ссыльных и спецпереселенцев, темы новой и старой интеллигенции известны в ограниченном объеме.
Георгий Вяткин — переводчик, автор поэтических сборников, очерков и рассказов, критических и литературоведческих статей, театральных рецензий. Он родился в Омске, но успел пожить в Санкт-Петербурге, Москве, Казани, Новосибирске, Омске, Томске и многих других городах.
В Томске Вяткин закончил церковно-учительскую школу, здесь же дебютировал как писатель. Первое стихотворение Вяткина опубликовали в 1900 году в томской газете «Сибирская жизнь». На тот момент писателю было 14 лет.
В 1902 году автор стал рецензентом в ежемесячном журнале «Сибирский наблюдатель», который издавался в Томске. Через три года ушел из редакции и устроился в газету «Сибирская жизнь». Там Вяткин работал корректором, репортером, рецензентом и секретарем. Всего он писал до 1914 года, затем уехал в Харьков.
По мнению Герасимчук, Вяткина можно назвать «рефлексивным публицистом»: он писал о том, что видел, и осмыслял жизнь в своих работах. Георгий интересен как «свидетель эпохи»: по его публикациям можно составить представление о России XX века.
Аспирант филологического факультета ТГУ, исследует творчество Георгия Вяткина
Свидетель эпохи
Ирина Герасимчук
Георгий Вяткин
Фото предоставлено Ириной Герасимчук
В июне 1918 года Вяткин переехал из Томска в Омск, где работал в бюро печати Временного правительства. К осени власть в Омске перешла к Александру Колчаку, который предложил Вяткину должность «директора Бюро обзоров повременной печати», проще говоря, повысил. Публицист согласился и начал сопровождать Колчака в поездках. Он продолжал писать в разные издания Омска. В 1919 году адмирал Колчак потерпел военное поражение и отступил в Иркутск. Вяткин тоже отправился с ним, но уже в 1920 году публициста арестовали по доносу и отправили этапом в Омск на суд.
Герасимчук отмечает, что «Вяткин был чистой воды интеллектуалом: он всю жизнь зарабатывал только текстами, никогда не брал в руки ни оружие, ни лопату». Поэтому предложил использовать свой талант на благо советской власти.
Георгия не посадили, но лишили на три года избирательного права. Он продолжил писать в омских изданиях. В 1921 году в Новониколаевске (сейчас — Новосибирск) открылся журнал «Сибирские огни». Сначала Вяткин сотрудничал с ним дистанционно, а затем, в конце 1925 года, переехал в Новониколаевск.
Дальше он ездил по Сибири, несколько лет писал для разных редакций: в региональные и центральные издания, в женские журналы. Но 16 декабря 1937 года его арестовали органы НКВД Новосибирской области «за участие в контрреволюционной организации “Трудовая крестьянская партия” и контрреволюционную деятельность». 8 января 1938 года Вяткина расстреляли из-за связи с Александром Колчаком.
Арестованный
интеллектуал
Александр Колчак — политический и военный деятель. Во время Гражданской войны он открыто противостоял новой власти в России и был руководителем Белого движения. В 1920 году Колчака расстреляли по постановлению Иркутского военно-революционного комитета.
…Вяткин чистосердечно, сознаваясь в содеянном, принес перед трибуналом публичное раскаяние и в свое оправдание заявил, что был введен в заблуждение лживыми информационными сведениями прессы. О зверствах, творимых колчаковцами, он знал, но не мог писать…
Часть приговора Георгию Вяткину
Членский билет профсоюза работников издательств Георгия Вяткина
Фото предоставлено Ириной Герасимчук
Работы Георгия запретили и перестали публиковать. Герасимчук отмечает, что «репрессии — это “общее место”, которое создано, чтобы человек нигде не фигурировал и о его существовании забыли». В 1953 году в СССР началась «хрущевская оттепель», и в 1956 году Георгия Вяткина реабилитировали. Правда, у его семьи было фальшивое свидетельство о смерти, в котором было сказано, что Вяткин умер в 1941 году от артериосклероза. И только в 1990 году они узнали, что Георгий стал жертвой репрессий.
Архивы Вяткина сожгли после расстрела, поэтому некоторые работы исчезли навсегда. Его письма со многими литературными и культурными деятелями начала ХХ века потерялись, книги запретили, но сохранились архивные выпуски газет с его публикациями.
В 1956 году работы Вяткина снова стали «легальными»: исследователи поднимали архивы, изучали тексты, его начали печатать. В 2005–2007 годах в Омске семья публициста опубликовала сборник из пяти томов. В него вошли стихи, очерки, эссе, сочинения, поэмы, сказки, и письма Георгия Вяткина.
Жертва репрессий 
«Хрущевская оттепель» — период в истории СССР с 1953 по 1964 года. В это время осуждали культ личности Сталина, освобождали политических заключенных, ослабляли цензуру, ликвидировали ГУЛАГи.
Родители Вадима Макшеева жили в Эстонии. 14 июня 1941 года, после оккупации, вся семья была арестована. Отец был офицером белой армии, поэтому его отправили в концлагерь на Урал и там же расстреляли. Мать, Вадима и его младшую сестру Светлану — в Нарымский округ, на Васюган.
Каминский подчеркивает, что «Нарымский округ — это спецпоселение, ссылка и просто гиблое место». 17 октября 1942 года мама и сестра Вадима в один день умерли от голода. Он стал последним выжившим Макшеевым. В книге «Спецы» он пишет, что у местных жителей были хоть какие-то продукты, а ссыльные обменивали все свои вещи на еду. Но и этого не хватало, спецпоселенцы опухали и умирали от голода. Сначала погибали дети, а потом и их матери.
Чтобы не умереть от голода, Вадим бросил учебу и в 16 лет начал работать: сначала на рыбном заводе, потом в колхозах «Заря» и «Магнитострой». И до 1954 года стоял на учете в спецкомендатуре как «репрессированный эстонец». В середине 1950-х Макшеев начинает публиковаться: пишет о проблемах сельской экономики.
Бог создал рай,
а черт — Нарымский край
Вадим Макшеев с родителями
1930 год, Нарымский край, спецпереселенцы
Мама и Светлана скончались в октябре сорок второго, они лежат в одной могиле, и у меня нет сил писать, как все это было…
Отрывок из книги «Спецы»
Кандидат филологических наук, исследователь творчества Вадима Макшеева
Петр Каминский
Нарымский округ существовал с 26 мая 1932 года по 13 августа 1944. Потом образовалась Томская область, и в нее вошли районы этого округа, который к этому времени упразднили. «Бог создал рай, а черт — Нарымский край», — известное выражение среди первых переселенцев, которое Макшеев приводит в книге «Нарымская хроника».
Спецкомендатура — звено системы управления ГУЛАГа, которое следило за жизнью спецссыльных.
В 1960 году Вадима принимают в Союз журналистов и направляют в каргасокскую районную газету «Северная правда», где он становится заведующим отделом сельского хозяйства. В 1963 году Макшеева переводят в газету «Красное знамя», и он переезжает в Томск. В своих рассказах Вадим пишет о послевоенной деревне, брошенных поселках, трудностях ссылки.
Позже он работает в новых жанрах — документальной и автобиографической прозы. Каминский подчеркивает, что Макшеев стал жертвой «репрессивной машины советского государства», поэтому главный мотив в работах — биография писателя. Как пример, рассказ «Отцовские погоны» из сборника «Венчальные свечи», центральным образом которого оказывается фигура рано погибшего из-за репрессий отца.
В 1997 году в московском издательстве под редакцией Александра Солженицына выходит книга Вадима Макшеева «Нарымская хроника 1930–1945 гг. Трагедия спецпереселенцев. Документы и воспоминания». В ней писатель собрал архивные записи: выдержки из протоколов и донесений, отрывки воспоминаний бывших политических ссыльных из документов, писем и сборника «Нарымская ссылка».
В феврале 2019 года Вадим Макшеев умер в Томске. Каминский считает, что при жизни писатель не таил зла на власть: он гордился своей медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» А к тяжелым моментам своей жизни относился как к испытаниям, которые были посланы ему судьбой.
Трагедия человека
в истории
От сострадания к смертному и грешному человеку, его судьбе и возникает его [Вадима Макшеева] проза, его стиль, с годами обретающий особую плотность в письме, где сплавлены в единстве эпическое и лирическое, трагическое и драматическое, сентиментальное и исповедальное.
Прочитав множество протоколов и донесений тех лет, я решил написать повесть о спецпереселенцах; и вдруг пришло в голову, что не надо ничего домысливать, искать какие-то собственные формулировки, достаточно опубликовать выдержки из этих документов, чтобы воссоздать трагическую картину того времени.
Вячеслав Суханов.
Отрывок из работы «”Печаль моя светла…”: о творчестве Вадима Макшеева»
Предисловие к книге «Нарымская хроника 1930–1945 гг. Трагедия спецпереселенцев»
5 июня 1937 года в Томске был арестован Николай Клюев. 13 октября того же года на заседании тройки управления НКВД поэта приговорили к расстрелу по делу о «кадетско-монархической повстанческой организации Союз спасения России».
Поэт Николай Клюев родился в одной из деревень Коштугской волости. Он был представителем новокрестьянского направления в русской поэзии XX века. В 1904 году Клюев впервые опубликовал свои стихи в петербургском альманахе «Новые поэты». Немецкий славист и литературовед Вольфганг Казак писал о творчестве Клюева:
Редкостно крупный литературный талант Клюева, которого часто ставят выше Есенина, вырос из народного крестьянского творчества и многовековой религиозности русского народа. Жизнь, питаемая исконной силой крестьянства и искавшая поэтического выражения, соединялась у него поначалу с инстинктивным, а позднее — с политически осознанным отрицанием городской цивилизации и большевистской технократии.
Вольфганг Казак
Новокрестьянское направление в русской поэзии XX века — это название группы русских поэтов Серебряного века крестьянского происхождения. В нее входили Сергей Есенин, Сергей Клычков, Александр Ширяевцев и многие другие.
Николай участвовал в революционных событиях 1905–1907 годов. Поэт был агитатором от Крестьянского союза: на собраниях призывал к неповиновению властям. За это его приговорили к шести месяцам заключения, которое он отбывал в тюрьмах Вытегры, Петербурга и Петрозаводска. Развиться творчеству Клюева помогла переписка с Александром Блоком. Работы Николая начали публиковать в известных журналах: «Современник», «Русская мысль», «Заветы» и другие.
В первые послереволюционные годы Николай еще чувствовал себя активным участником культурной жизни. Поэт ходил на общественные мероприятия, сотрудничал с местной печатью, читал свои произведения в Петрограде.
В 1920 году Николая исключили из Российской коммунистической партии «за религиозные убеждения», от которых он не хотел отказываться. Поэт воспринимал индустриализацию как зло и угрозу культуре. Он продолжал считать деревню хранительницей главных человеческих ценностей. С 1920 года Клюева постепенно вытесняли из литературы.
Летом 1923 года Николая арестовали и привезли в Петроград. Причины неясны, но его быстро отпустили. После этого, в 1932 году, Клюев переселился в Москву, но спустя два года его снова арестовали. На этот раз отправили в ссылку в Сибирь. На допросах поэт не скрывал свое отношение к политике советской власти:
Деревня — хранительница
человеческих ценностей
Клюев восторженно принял не только Февральскую, но и Октябрьскую революцию 1917 года и, подобно многим современникам, попытался ее представить в своих произведениях как долгожданное преображение всей жизни, как грандиозный духовных переворот, равный по значимости сотворению мира.
Я считаю, что политика индустриализации разрушает основу и красоту русской народной жизни, причем это разрушение сопровождается страданиями и гибелью миллионов русских людей...
Сергей Баранов, литературовед
Николай Клюев.
Журнал «Огонек» (1989 год, №43)
Николай Клюев
Фото из следственного дела
Сначала Клюева отправили в поселок Колпашево, но позже перевели в Томск. В Научной Библиотеке Томского государственного университета считают, что сибирские письма Николая Клюева занимают важное место в его творчестве. Пока известны лишь 68 писем: 25 были написаны в Колпашево, остальные — в Томске с октября 1934 года по май 1937 года. Декабрьское письмо поэта переносит в жуткую атмосферу будней в Сибири:
В библиотеке отмечают, что в скорбных и печальных письмах Клюева появляется тема творчества. В одном из писем поэт поет гимн воскресшему солнцу, весне и божественной музыке, которая, несмотря на тяжелые условия его жизни, звучит в его сердце и олицетворяет бессмертие:
Последнее из известных произведений Клюева — стихотворение «Есть две страны: одна — Больница...», которое он отправил в 1937 году. В нем поэт сообщает, что несмотря на тяжелые условия жизни с ним все в порядке, и он даже может продолжать писать.
В июне 1937 года Николая Клюева арестовали по ложному обвинению в создании монархической и церковной организации, а спустя несколько месяцев расстреляли. Точная дата смерти не сохранилась: в документах указано с 23 по 25 октября.
«Впереди морозы до 60 градусов,
но мне страшно умереть на улице…»
В Томске глубокая зима. Морозы под 40 градусов. Я без валенок, и в базарные дни мне реже удается выходить за милостыней. Подают картошку, очень редко хлеб. Деньги от двух до трех рублей — в продолжение почти целого дня — от шести утра до четырех дня, когда базар разъезжается. <…> Пью кипяток с брусникой, но хлеба мало. Сахар великая редкость. Впереди морозы до 60 градусов, но мне страшно умереть на улице…
Я уже не считаю дней и месяцев. Жизнь проходит, уплывают, как волны, душа и тело. Только ты одна живешь вечно, бессмертная музыка! Ты — внутреннее море. Ты — глубокая душа. <…> Музыка — девственная мать, несущая в бессмертном лоне своем все страсти человеческие, скрывающая добро и зло в лоне очей своих цвета тростника и бледно-зеленой воды тающих горных ледников. Тот, кого ты приютила, живет вне веков: цепь его дней будет только одним днем.
Николай Клюев.
Из письма к В. Н. Горбачевой от 1934 г.
Николай Клюев.
Из письма к Н. Ф. Христофоровой от 1935 г.
Варвара Фролова
автор текста