Прогнозы обманули — они наступили

Сборник начинается с самого длинного стихотворения, которое и дало название книге. «Вопреки всем прогнозам, ледники наступали / ледники всем прогнозам / тянулись, как мои руки, и несли в себе кости». Неожиданный холод, который должен когда-то уже исчезнуть, всё никак не уходит. Он пугает и сковывает так, словно человек заключает другого человека в объятия. Люди как ледники, которые несутся и грозятся растаять и затопить всё вокруг себя, а если не получится, то заковать в вечный холод.

Противопоставления холодного и тёплого, живого и мёртвого соединяются на страницах сборника. Есть мир реальный, на который указывают детали, понятные для многих россиян. Например, голуби, «на честном слове и на одной ноге / ко всему привыкшие, доброе слово / курлычащие: доброе утро». Или панельки, стены которых по-разному молчат. Но ко всему этому добавляется мир ирреальный, в котором события сплетаются и растворяются друг в друге. Для читателя создаётся вселенная, в которой здравого смысла остаётся всё меньше и меньше. По её строкам можно попытаться выйти к ясной мысли, но не факт, что получится.

Оборин постоянно экспериментирует с формой, ритмом и видом стихотворений. Иногда сложно понять, из чего следует отрывочный поток его мыслей и какая это линия движения. В одном случае поэт как будто воплощает в своём произведении всё самое модернистское и авангардное: «главное качество текста качество текста».
Для его стихотворений характерны обрывистые фразы, частые повторы и анжамбеманы — переносы частей фраз из одной строки в другую, из-за которых и создаются интонационные и синтаксические диссонансы.

В других же случаях Оборин стилизует свои тексты под лирику, которую многие учили в школе. Из-за такого многообразия форм читатель под конец может не просто осмысливать прочитанное, но и как будто впитывать в себя строки. В рамках поэзии так и должно быть. Кажется, что не важно, как идут слова: друг за другом в строчку или по одному вниз. Лирика читается между строк, даже когда уже сложно понимать написанное. Случай с «Ледниками» это подтверждает.

«дно во сне
сон на дне
город-ад
без дверей
зоосад
без зверей
озвере
лые ли
ца в добре
выели
дыры дыр
дыры дыр».

Стихотворения были написаны в разные годы, поэтому сборник разделён на две части. К первой относятся те стихи, которые передают состояние во время пандемии и постковидного выздоровления мира. Во второй части — стихотворения, которые Лев Оборин написал после февраля 2022 года.

Поэт говорит о причинах трагедии в первой части и постепенно подводит ко второй: «Запретили открытое, потом умное, / и прилагательные в словаре дрожат». Становится непонятно, что важнее: как люди не замечают повседневности осуществления репрессий или как дошли до такого.

«Лайк, но не лайк
Не могу лайкать такое про родину
Лайкнешь, а потом сядешь
и это кто-то лайкнет
Лайк как лакают
озерцо дождевой воды».

Кажется, что ледники не только в горах или по полюсам земли, но и в теле, в душе, в привычных предметах. Холод становится таким родным и близким до боли. Оборин пишет об ужасно закоченелом безразличии ко всему: «всё стареет, прикрывается благородной / плесенью непонятности».

Человек живёт в мире, который постоянно меняется, а ему всё равно. Он — «сезонное существо» без запасных деталей в комплекте. Парадокс в том, что хаос, в котором «свист физрука превращается в ор военкома», создаёт сам человек.

В процессе чтения начинаешь сравнивать себя с невидимыми героями строк. Они живут среди тёмных и холодных улиц, атмосферу которых Оборин передаёт безжалостно правдиво.

Автор описывает всё детально, до малейших подробностей, которые даже и не могли быть причастны к объекту. Малое становится большим, неважное — значимым, и только страшная правда остаётся самой собой. Гиперболизация заставляет читателя ярче представлять происходящее. «Прочь, рассудительность, прочь улетай над свалкой, / на крыльях, простреленных большими дырами, прочь».

Ледники кажутся огромными и таинственными, можно и дальше не обращать внимание на исходящий от них холод. Важно только не стать ещё одним примером бездушной глыбы.

«рвы сменились дрожками
это выносимо
черпают здесь ложками
черное спасибо
убраны флейты узкие
и немы как рыба
здесь сидят и лузгают
серое спасибо».