Среда андеграунда

Самиздат — это способ ручного распространения текстов, которые не могли публиковаться в официальных журналах по идеологическим причинам. Авторы передавали запрещённую литературу через близких.

Метельков рассказывает, что так рукописи распространяли уже в XIX веке. Это называлось «ходить в списках». Делились главами «Горе от ума», текстами Чаадаева и даже Пушкина. Произведения 1920−1940-х годов относятся к протосамиздату. 

Рамки классического советского самиздата, по словам Метелькова, можно обозначить так: «1950-е годы, смерть Сталина, XX съезд КПСС, когда культ личности Сталина был развенчан. Затем начало перестройки, развал Советского Союза».

Самиздат стал явлением своего времени. Сначала тексты были рукописными, позже появились пишущие машинки, фотокопии, а затем — ксероксы и персональные компьютеры. Способ передачи информации зависел от технических возможностей и объёма произведения. Например, большие книги, вроде «Архипелага ГУЛАГ» Солженицына, безопаснее было сохранять на фотоплёнке из-за её компактности.

Запрещёнными считались как тексты современников, например, поэтов 1960—1970-х годов, так и литература, которую государство не одобряло, — произведения Булгакова, например, роман «Мастер и Маргарита», Замятина, Мандельштама, Цветаевой и Ахматовой. Распространяли вручную переводы, например, запрещённую в СССР «Лолиту» Набокова.

По мнению эксперта, самиздат развивался в переходные периоды в истории страны, например, в Революцию 1917 года.

Начались репрессии. Передавать письменные тексты стало опасно, поэтому некоторые произведения сохранялись «в памяти людей». В основном это была поэзия из лагерей. «Тексты Мандельштама были спасены его женой Надеждой Мандельштам за счёт того, что стихи легко запоминаются», — говорит Метельков.

Первые представители классического самиздата в 1950-х годах — короткие тексты, например, речь Хрущёва на XX съезде КПСС или обсуждение приговора Пастернака на совещании Союза писателей. В конце десятилетия самиздат стал «поэтическим». По словам Метелькова, поэзия наиболее чутко реагирует на изменения времени и языка.

Появился журнал «Синтаксис», который выпускал Александр Гинзбург в 1959−1960 годах. «Многие авторы, которые в нём публиковались, стали суперзвёздами. Например, Бродский, Ахмадулина, Окуджава», — рассказывает эксперт.

Авторы самиздата старались оставаться анонимными, чтобы избежать последствий. Гинзбург же на обложке каждого журнала писал своё имя, адрес проживания и номер телефона. В 1962 году его арестовали.

В 1958 году открыли памятник Маяковскому. На месте почти сразу организовали стихийные чтения. Сначала звучала поэзия Владимира Владимировича, потом — авторские произведения. Лидеры движения — Юрий Галансков и Владимир Буковский — выпускали самиздатский сборник «Феникс». «Их довольно быстро разогнали», — добавляет Метельков.

В 1960-х годах возник жанр судебной хроники. Во время суда над Бродским журналистка Фрида Вигдорова сделала запись судебного слушания, которая позже распространилась в самиздате и стала популярной.

В 1965-м начался уголовный процесс против писателей Синявского и Даниэля за тексты, напечатанные на Западе. Гинзбург зафиксировал судебные протоколы, а также собрал статьи о процессе, письма поддержки из западной прессы и объединил их в «Белую книгу» — стенограмму процесса. Позже его арестовали во второй раз, а его материалы из суда сохранили и распространили.

С началом Перестройки официально разрешили публиковать классиков нелегальной литературы. Большими тиражами выходили произведения Шаламова, Солженицына, Булгакова. Появилась гласность и свобода слова. Потребность в ручном распространении текстов пропала. Метельков считает, что в 1980—1990-х годах самиздата в классическом понимании уже не было.

Некоторых прежде запрещённых авторов всё равно не тиражировали. Тексты в самиздате имели экспериментальный и авангардный характер, и когда наступила новая эпоха капитализма, оказалось, что таких писателей просто не хотят издавать.

Зин — продукт ручного творчества. Например, автор может скрепить страницы вручную или добавить коллаж, поэтому большой тираж встречается редко. Несмотря на это зины могут приносить доход: ценители и коллекционеры покупают редкие книги. Чаще всего их распространяют через близких так же, как и классический самиздат.

Метельков объясняет, что человек не успевает усваивать информацию в интернете, а бумажная книга помогает более внимательно отнестись к содержанию: «Сегодняшние медиа — это бесконечная лента новостей, где у тебя в голове всё перемешивается. И месседж становится как кисель. А творческому человеку хочется, чтобы его высказывание было сфокусировано».

Зин заключается «в рамки», потому что формат текста на бумаге имеет свои законы — кинетики, то есть листания, и композиции.

Общая черта самиздата и зина — потребность читателей в общении. Если в классическом самиздате важно было распространить ценную информацию, то в современном — найти единомышленников, родственные души, считает эксперт: «Это всегда тоска по пониманию, по другу».

«Я думаю, сейчас такое время, что это будет только набирать популярность, потому что ограничений становится всё больше и в интернете, и в жизни. Но по большому счёту, сейчас аналог самиздата — интернет. Ты можешь поделиться чужой информацией двумя нажатиями клавиш», — подытоживает Антон.